В Центре оперного пения Галины Вишневской прошла презентация книги Вадима Верника «Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Концерт для голоса и виолончели. Неформальный разговор», на которой присутствовали дочери двух великих людей — Ольга и Елена.
Автор увесистого тома с уникальными фотографиями больше часа делился с гостями подробностями встреч с Ростроповичем и Вишневской.Это был 1996 год, когда Вадиму повезло оказаться в Лионе и Париже и без всяких посредников пообщаться с выдающейся парой прошлого столетия.
Интервью с певицей и музыкантом вошли в документальный фильм Верника. А теперь, спустя 29 лет, была издана книга.
О которой журналист боялся заранее говорить сестрам Ростропович. Думал: вдруг не понравится? Вдруг попросят что-то убрать. А убирать ничего не хотелось. Это был его личный взгляд на певицу и музыканта.
Такими он запомнил их и общение с ними. Буквально до деталей.«Книга стала для меня большим сюрпризом»После презентации обозревателю aif.ru удалось пообщаться со старшей дочерью Ростроповича и Вишневской Ольгой.
Сделать это было непросто — за автографами и селфи люди шли к сестрам и Вадиму нескончаемым потоком.Татьяна Уланова, aif.ru: Ольга, как вы восприняли книгу?Ольга Ростропович: Однажды весной мне позвонила знакомая Катя и спросила, может ли она дать мой телефон Вадиму Вернику.
Мол, он написал книгу и хочет мне ее подарить. Я так удивилась! Для меня это был большой сюрприз.
Ничего подобного я и ожидать не могла. Вадим в моем сознании никак не был связан с родителями, с их жизнью.Я была очень взволнована, моментально побежала в магазин за книгой, чтобы понять, что же он там написал.
Думала, а вдруг плохо сделал. Знаете, завистников ведь много. Кто-то пишет и рассказывает о моих родителях, хотя никогда с ними не встречался.
Получается ерунда, конечно. Словом, книгу купила. Тут же проштудировала и. успокоилась. — Что-то новое открыли для себя?— Очень многих фотографий, собранных в этом томике, я никогда не видела.
Кроме того, Вадим пишет о пьесе в Московском Художественном театре (в спектакле «За зеркалом» Галина Вишневская играла императрицу Екатерину Великую — прим. ред.), о которой мало кто знает. Мне было очень интересно и читать, и разглядывать.
— Вадим боялся вам показывать верстку. Вас ничего не обидело в его повествовании?— Нет, конечно. Книга очень по-доброму написана. Особенно на фоне всяких гадостей от людей, которые и знакомы-то с родителями не были.
У Вадима получился такой взгляд. Если говорить по-английски, refreshing (освежающий, приятный — прим. ред.).«А что бы они сказали, как поступили?»— Нынешней весной исполнилось 70 лет, как начался роман ваших родителей, а в следующие два года будут по очереди отмечаться столетние юбилеи Вишневской и Ростроповича.
Наверное, уже думаете на эту тему?— Да, планов много.
Пока держим их в секрете. Но, конечно, будем праздновать.— Что вспоминается о родителях чаще всего?— Ой, да о чем вы говорите — «что вспоминается»! Их не хватает на каждом этапе жизни.
За столом, на репетиции, всюду. Все время фоном идет: а что бы они сказали, как бы поступили, какой была бы реакция на какую-то каждодневную ситуацию. Это присутствует постоянно.
Мы, конечно, уже и сами к старости приближаемся. Так что, и гены какие-то разговаривают, и какие-то нано-частицы всплывают. (К слову, Ольга поразительно похожа на Галину Павловну не только внешне, но и манерой говорить, голосом.
)— Вы художественный руководитель Центра оперного пения в Москве, а ваша сестра Елена где сейчас?— Вы не представляете, как счастливо сложились обстоятельства, что мы встретились сегодня здесь.
Лена ведь живет в Италии, приехала в Москву совершенно случайно, на несколько дней. Она занимается медицинским фондом. «Сальвадор Дали рисовал отца»— Вы ведь обе учились музыке?— Да.
Я окончила ЦМШ по классу виолончели, поступила в консерваторию, занималась у папы, когда нас отсюда выслали. Дальше была Джульярдская школа (самый престижный музыкальный вуз США — прим.
ред.), работа солисткой, выступления с такими дирижерами, как мой любимый папа. Я играла концерты Шостаковича — первый и второй, посвященный Ростроповичу. А он стоял за дирижерским пультом.
Я и преподавала — у меня была своя кафедра, хотя я оказалась самым молодым педагогом по виолончели. Потом вышла замуж и выбрала семью. Я не папа — мне нужно было очень много заниматься музыкой.
Совместить ее и двух сыновей, мужа, было тяжело. Поначалу я еще преподавала немного. Но когда прекратила выступать, папа три года со мной не разговаривал.Да, мы не гении, не великие.
Не всем дано стать таковыми. Иногда способности проявляются через два, три поколения. Что мне теперь, обижаться на природу? Каждый находит свой путь.Слава Богу, что у нас были такие родители, что Господь помог мне выбрать исключительных маму и папу.
Вот Сальвадор Дали рисовал отца. Общался он и с Шагалом, и с Шостаковичем. Совершенно удивительные люди были рядом!— Почему вы до сих пор сами не написали воспоминания о таких исключительных родителях?— А почему я должна? А если я не умею писать? Не все же способны на это.
Потом, у каждого свой подход. Мне лично вполне достаточно той памяти, тех ощущений, с которыми я жила и живу.
Присутствие родителей всегда во мне. Не обязательно выплескивать это на бумагу для кого-то. У меня такой необходимости нет.